Implicit Memory Your body knows the story of how early love felt. For this reason, much of the focus of this book will be on the first two years of life, before memory is explicit and cognition is available, when “thinking” isn’t thinking at all—it’s feeling. Infant and toddler “thought” is a body-based, emotional experience informed by the early environment.8 Since the thinking brain, or neocortex, develops sometime after age three (when children start asking “Why?” a lot), logic isn’t available before then.9 We can think of it like this: For a baby, feelings are facts. If baby is afraid or hungry and a sensitive adult responds to her cues, all is well. If no one is there, all is not well. Separation from a familiar caregiver means danger. Emotions are stored in the body and create a certain reality or belief system: The world is safe and so am I or The world is scary and I’m all alone. Stored sensations like these become implicit memories. Unlike explicit memory that is conscious and has language, implicit memory is unconscious and has none. Implicit memories reside deep within the limbic structures of the brain, silently whispering messages of safety or danger to the rest of the body. Early experiences impact the developing central nervous system through feelings and bodily sensations. In this way, “remembering” things from your early years is more of a sensation than a conscious awareness. Feelings create implicit memory from preverbal, precognitive moments with and without our mother. Early emotional experiences literally become embedded in the architecture of our brain.10 When an infant’s vulnerable nervous system picks up that things are not safe, as with early maternal separations or insensitive care, nature calls forth a fear response. Fear releases cortisol and adrenaline, which can be toxic for developing brain regions. When fear isn’t soothed and happens regularly, a baby stores the fearful sensations in her cells, building a body and brain poised for danger—hungry for love but wary of human connection.


Understanding implicit memory explains why sometimes we have no idea why we act the way we do. We can’t see the distress living in our body. Early memories are dissociated from consciousness, but they direct our moods and our health throughout life.11 Dr. Daniel J. Siegel talks about the importance of integrating implicit and explicit memory so that you gain insight into how your past is impacting you. You are doing that now by acknowledging Mother Hunger and learning how to heal it.

McDaniel, Kelly. Mother Hunger: How Adult Daughters Can Understand and Heal from Lost Nurturance, Protection, and Guidance (p. 9). Hay House. Kindle Edition.

Линда желала преуспеть в сфере, где доминируют мужчины и пыталась адаптироваться, это подтвержает устройство общества, да, это факт, а с другой стороны подтверждает суть конфликта, который разворачивается на уровне тела. В западном обществе по умолчанию "человек" - это мужчина (белый), в том числе его норма телесного функционирования. Когда девочка, входит в период полового созревания, то возникающая цикличность воспринимается как ограничения ее свободы, это отделяет ее от мира мужчин. Вместо того, чтобы разобраться в этом, расширить свое восприятие, принимается решение заблокировать и вытеснить ( с большим трудом, опиоидами).

Мы знаем гендерную теорию, это концепция, однако, у тела своя правда, она не связана с красивой риторикой, логикой или этикой. Меня интересует понимание и разрешение конфликта в теле, а не то, насколько красиво вы излагаете мысли.

Ситуация Линды оказалась суровой, месячные с самого начала сопровождались очень сильной болью, в 13 лет ей прописали противозачаточные, что в юных штатах Америки не приветствуется, мама просто давала ей джин. Видимо, информации было очень мало в семье о том, какие существуют еще методы снятия боли и помощи ребенку. Линда не могла контролировать то, что происходило с ее телом и все больше уходила из него, что типично для всех, переживающих сильные боли или травмы. Соматическое погружение в тело, которое мы делаем на сессиях, сканирование тела в практиках MIndfulness или йога-нидре, все это - путь на встречу боли, с которой нужно быть, и пройти сквозь нее, понять, принять и не бороться.
Базовый способ - избегание и отключение тела, что мы и видим на протяжении всей жизни (я основываюсь на подробном описании этого случая в книге "Vagina Obscura"). Линда хочет сделать вид, что этого нет и найти спасение в другом, в учебе, а потом и в работе, а затем в служении, попытках понять и лечить эндометриоз.

Во время учебы в колледже состояние Линды ухудшается (женское тело всегда плохо реагирует на высокий уровень кортизола, гормона стресса, если у вас боли и ПМС в лютеиновой фазе, посмотрите насколько вы стрессовали в первую фазу цикла, это просто результат). Линда изучает математику и инженерное дело, она проваливает экзамены во время месячных, у нее кружится голова, от боли она принимает сильные опиоиды. Да здравствуют фрамцевтические компании, которые кормят людей таблетками как манной. Подтвержденная эффективность регуляции стресса через практики йоги, медитации, соматических упражнений, дыхания, все это остается за бортом. Это сложно, это требует изменение образа жизни, режима. Здесь мы не видим упоминания взаимосвязей питания, сна, уровня стресса, родовой истории и много другого. Поэтому, если вы в такой ситуации - это ваша забота, улучшить свое состояние, делая определенные выборы. Иногда у меня бывают клиенты, которым их концепции в голове (т.е. Эго), важнее здорового тела. Мы все имеем право выбора. Для Линды было и есть очень важно все контролировать. Тенденция к контролю, говорит нам о высоком недоверии миру и попытке собрать то, что разваливается, внутренний хаос.

На PhD chemical engineering Линда шла с тремя тампонами super plus и использовала более 30 таб. Advil за 1 день. Удивительно сильное тело, что выдерживало такое напряжение. Автор книги приводит неприятную ситуацию с гинекологом, который не углублялся в характер боли, в изучение матки, а только дал комментарий о том, что она "отрицает свою феминность", глядя на атлетичное телосложение и короткую стрижку. Гинекологи с давних пор имели очень своеобразное отношение к женскому телу, и средством от всех проблем могла быть только беременность. Пренебрежение ньюансами женского опыта очень печалит, обесценивание и непридание значения болям, дискомфортам и качеству жизни в целом. Если вы не находите понимание в традиционной медицине или в больнице, куда вы ходите, ищите дальше, смотрите шире. Почувствуйте, вы на своей стороне? Всегда ли вы на защите своей внутренней женщины? Не предавайте ее.

Диагноз поставили Линде, только в 1988 году, когда она уже была на post doc. Запланирована была операция для яичника, но по факту, доктора нашли разросшиеся ткани, вырезали все что могли и прижгли оставшееся. Ей стало гораздо спокойнее, когда она узнала свой диагноз, что он есть. Также ей предложили использовать Даназол, стероид, который остановит эстроген и приведет к менопаузе. Был выбор родить ребенка или же пойти на путь стероида. Выбор был сделан. Что интересно, через 2 года она создала искусственную печень. Энергия создания может использоваться по разному, дети могут быть материальными и нематериальными.

Проблема с телесными конфликтами в том, что если на бессознательном уровне он не снят, в нем все еще есть необходимость, то тело восстановит то, что было. Поэтому естественно включать сюда и работу с бессознательным. Но это, конечно, требует расширения картины мира, позволение туда попасть вещам, которые нельзя взвесить или измерить. Хотя, когда мы работаем на сессиях с невидимыми феноменами, мы фиксируем изменение дыхания, сердцебиения, температуры тела, возникает масса реакци со стороны вегетативной, парасимпатической нервной систем.

"Болезнь карьеристок" - стереотипное описание докторов 80-х. Интеллигентные перфекционистки, с повышенным уровнем тревожности, недостатком веса, социальный и экономический статус выше среднего, 30-40 лет, с регулярными месячными и овуляцией, постоянно откладывающие беременность. Это описание, конечно, не соответствует реальности, так же как и не лечится браком и беременостью. Мы можем задаваться вопросом, какая глубокая причинность привела к необходимости заболевания? На данный момент ученые подтверждают воспалительный характер эндометриоза, и называют его нейроимунным заболеванием.

Воспалительный процесс, охватывающий всю систему всегда говорит нам о войне (против кого, зачем, в чем суть небезопасности, от чего есть потребность защититься?).

«Сейчас много говорят о том, что работа мозга связана с работой кишечника через иммунитет. То же самое касается матки. Она „общается“ с мозгом через воспаление. Поэтому люди с эндометриозом могут страдать от хронических тазовых болей и спазмов, головных болей и спутанного сознания». Сьюзан Эванс, гинеколог, основательница компании Alyra Biotech, The Guardian

В соматической арт-терапии мы "общаемся" с маткой, понимаем конфликт на символическом уровне и восстанавливаем коммуникацию между мозгом и яичниками. Женщины забыли, что они могут влиять на свое состояние, здоровье и улучшать его через глубокое чувствование процессов идущих в теле.

Мифологический центр женственности - матка. Доктору Линде все это очень не нравится. Ей нужна классификация, биомаркеры и прочее. Но как энергетический центр, текущие по телу меридианы, и возможность женщины через образы понимать идущие в ее теле процессы, противоречат науке? Как левая рука помогает правой, так разные подходы и взгляды помогают нам видеть целостную картину, а не однобокую, ограниченную.

Эндометриоз до сих остается загадкой. Есть теории возникновения. Нет четких вариантов лечения. Выскабливание и обезболивающие. В худшем случае операция. Я уже поделилась своим мнение на этот вопрос. Любопытное дополнение к картине болезни Линды - ее муж, Др.Лафенбюргер, более 12 лет изучал к тому времени рак груди. Совпадение? Закономерность. Причины того, почему и зачем вы в паре с кем-то, вы можете увидеть в расстановках (с заместителями). Проходя химиотерапию, Линда стала заниматься эндометриозом. Впечатляет ее огромная энергия, но также впечатляет ее отношение к телу, безэмоциональное. Линда проводила совещания из больничной палаты, делая так, чтобы болезнь подстроилась под ее план и график. Всегда на позитиве, это именно то, что описывает др.Габор Мате про тип людей, склонных к раку. Подавление, полное игнорирование негативных чувств, тенденция всегда быть хорошими и на позитиве.

Др. Гриффит продолжает свои исследования и мы можем пожелать ей успеха, ведь уже ее вклад в конструирование тканей так велик. Ее преданность своей работе приносит благо многим людям. Выбор за женщиной, как она считает нужным заботиться о своем теле и о своих внутренних частях и органах.